Как найти музыканта?

Я уже писала, что в Дахабе (Египет) на улицах не встретишь музыкантов, запросто играющих на каком-нибудь замысловатом национальном инструменте. Поэтому я и задалась целью найти место или время, когда хоть кто-нибудь здесь хоть на чём-нибудь играет. Ночные клубы с живой музыкой не в счёт – они вполне обыкновенные в понимании современного человека.

Я слышала о том, что иногда бедуины устраивают праздники, на которых поют, танцуют, угощают всех вкуснючим бедуинским (каким же ещё?) чаем, но пока на мою долю праздника не досталось. Поэтому я выбрала наиболее простой, можно сказать, туристический способ увидеть египетских музыкантов в действии – поехала на экскурсию, предполагающую танец живота пунктом своей программы. Здраво рассудив, что танец предполагает аккомпанемент, я рассчитывала как минимум посмотреть на бедуинских маэстро, а ещё лучше – пообщаться. Дабы не попасть впросак, узнав, что аккомпанирует танцовщице магнитофон (в наши дни возможно всё), я предварительно уточнила этот вопрос у экскурсионного бюро. Меня заверили, что музыканты будут живые и вполне себе египетские.

Осмотрев всё, что надо было осмотреть и, полазив везде, где надо было полазить, мы, наконец, прибыли на место отдыха и столь долгожданного мною представления. Танцовщица была великолепна, но я на неё почти не смотрела. Куда больше меня интересовали трое очень серьёзных бедуинов, которые неутомимо отстукивали ритм танца на внушительных размеров таблах. Точнее серьёзными были двое музыкантов, их лица были абсолютно непроницаемы, а взгляд направлен прямо перед собой. Они барабанили натренированными пальцами по инструментам и больше, казалось, их ничего вокруг не волнует, даже сама танцовщица. Третий барабанщик был полной им противоположностью. Он явно наслаждался процессом игры, с лица его не сходила улыбка, а заметив, что я уставилась на него, он успел ещё и весело подмигнуть мне. С ним-то я и решила пообщаться по окончании весёлых плясок, которые под предводительством танцовщицы устроили потом уже и все экскурсанты.

Имя музыканта оказалось необычным – Мохасэб. Он рассказал, что сейчас специалистом по игре на табле (он так и говорил «специалист по игре на табле») живётся неплохо, потому что зарабатывают они в основном на шоу для туристов, подобных этому. Туризм сейчас в самом расцвете и «таблщики» пользуются моментом во всю.

«А играть учились в школе? Есть у вас специальные школы?» - продолжала свой «допрос с пристрастием» я. «Аллах с тобой, деточка!» - усмехнулся Мохасэб, - «Какая школа? Самоучка я». «Как так самоучка? Купил таблу и барабанил дома потихоньку, да?» «Скажешь тоже, купил, - прищурился музыкант – такие вещи не покупают. Они или достаются по наследству или дарятся тебе самой судьбой. Мои предки не слишком музыкальны, так что у меня судьба. Нашёл я таблу. Небольшую, потрёпанную, почти протёртую, но ещё способную издавать красивые звуки. Сначала для себя стучал, табла очень жёсткой казалась, пальцы в мозолях были, суставы болели. Но я упорный. Стучал-стучал и понемногу сроднился с инструментом, и грубая верблюжья кожа стала казаться мягкой как бархат, и сама табла продолжением моей руки. Потом пальцы совсем привыкли, стал сложные ритмы выстукивать, на вечеринках играть для друзей. А потом порекомендовали меня знакомые другим своим знакомым, так и попал в туристический бизнес. Вот, уже 7 лет выступаем». «Всё с той же таблой?» - очаровалась я верностью Мохасэба. «Ты как будто с небес упала – поразился специалист по игре на табле – никакой инструмент такой тяжёлой работы долго не выдержит. Новая у меня подружка. И та уже старушка». Мохасэб расхохотался и выстучал для меня весёленький ритм восточного танца.

«А почему твои коллеги такие серьёзные?» - поинтересовалась я. «Так ведь они на работе» - удивился вопросу Мохасэб. «А ты? Ты тоже на работе, а вон какой весёлый». «Я – другое дело, я такой человек. Мы с таблой друзья. Жизнь, она вообще прекрасна, особенно, когда друзья рядом».

«А на своих праздниках играешь? На местных, не туристических?» - задала я свой последний вопрос. Глаза Мохасэба подёрнулись дымкой романтики, он задумался и улыбнулся почти так же загадочно, как Мона Лиза всем известного Леонардо. «Играю. Но это другой мир. Другая история. Это музыка для души. Для моей. И души мира».